Юлия Пересильд: у меня нет режиссерских амбиций, а есть желание привлечь в театр молодёжь

Юлия Пересильд, известная российская актриса театра и кино,ставит спектакль «Каштанка» по рассказу А. Чехова на сцене Псковского академического театра драмы им. А.С.Пушкина. Мы встретились с Юлей в перерыве между репетициями спектакля и поговорили о работе в театре и предстоящей премьере.

- Юля, где тебе интереснее работать, в кино или театре?

- Интереснее работать с талантливыми людьми, не важно где, в кино иди театре. Разная специфика, театр – это всегда процесс, в кино иногда бывает чисто результат. Конечно, когда ты работаешь с Чухраем, с Учителем, с Серебренниковым в кино, с Лозницей, с такими мастерами тоже идёт процесс.

- Какой театр больше любишь, традиционный психологический или экспериментальный, новаторский?

- Я поработала с режиссёрами абсолютно разных театров: с Херманисом, с Серебренниковым, с Остермайером, с Гриншпуном, с Кулябиным, с Марчелли. Я не планирую на этом останавливаться, поэтому я готова принимать любой театр, самый разнообразный. В основе главное игра, конечно, игра, хотя я и психологический «Варшавские мелодии» - настоящий по Станиславскому психологический театр. Я ребятам уже сказала, когда они меня спрашивают: «Ты к кому лучше относишься: к Станиславскому, к Чехову, к Брехту?», - я говорю, что в голове должен быть Станиславский, в сердце, в душе Михаил Чехов, в пластике должен быть Мейерхольд, конечно, не нужно забывать, что всегда был Брехт. На сегодняшний день уже нет такого разделения в театре, когда «вот здесь по Станиславскому работаю, а вот здесь – по Мейерхольду». Это уже синтез, и, конечно, нужно владеть всеми этими школами.

- Бывают у Юлии Пересильд творческие простои? Если вдруг случаются, что в это время делаешь?

- Не бывает у меня творческих простоев, по той причине, что раньше, знаешь, по Арбату ходили такие люди, у них был значок, и там было написано «Хочешь похудеть – спроси меня как!». Я всем моим друзья сказала, вы мне должны сделать такой значок «Хочешь найти себе проблемы – спроси меня как!», чтобы я с ним всё время ходила. Я не была в творческом простое, потому что, если нет театра, значит есть благотворительность, или что-то другое. Другой вопрос, что есть паузы. Когда просто выдыхаешь. Я никогда не работаю параллельно, не снимаюсь в нескольких картинах, например, не потому что нет предложений, а потому что я просто не хочу этого делать. Вряд ли получится. Я никогда параллельно не выпускаю два спектакля. Каждая новая работа, я ребятам это тоже пытаюсь всё время сказать, это открытие новой дверцы, а для того, чтобы эта дверца открылась, нужно такой багаж накопить, нужно столько всего прочитать, просмотреть, послушать.

- Юля, ты яркая звезда на театральном небосклоне, у тебя шикарные роли, большое количество наград, есть имя, есть успех и вдруг режиссура, прыжок в неизведанное.Зачем тебе эта головная боль?

-  Вот я себе тоже, особенно в последнее время, чуть чаще задаю вопрос, зачем мне эта головная боль? Юля, ходила бы ты сейчас по всем гламурным вечеринкам города Москвы.  Но я патриот. Просто сейчас слово «патриотизм» приобрело оттенок какой-то нехороший. Псков моя малая родина, как доказывать любовь, словами?   На самом деле, я давно уже про это думала. Года два назад мы с Дмитрием Дмитриевичем Месхиевым говорили про то, что, может, на сцене псковского театра роль какую-нибудь сыграть, я даже приезжала сюда. Давно разговоры шли, но ни во что не выливались. У меня есть опыт режиссерской работы, два спектакля я сделала для благотворительного фонда «Галчонок» - «СтихоВаренье», «Люди и Птицы».

- Это были первые режиссерские работы?

- Я не могу сказать. У меня совершенно нет амбиций режиссёра и никогда не появится. В дальнейшем я не планирую заниматься этим серьёзно, потому что это другая профессия, и ею нужно серьёзно заниматься. Тут дело немножко в другом. Я это пробовала, когда у меня было 86 человек на сцене, и среди них  известные нам народные артисты,  у меня с ними, вроде бы, получилось. И есть несколько спектаклей, которые до сих пор идутв Театре Наций. Музыкальный спектакль, который мы сделали с бандой моих однокурсников.  Поэтому не могу сказать, что это совсем новый для меня опыт.

- Как идет работа над спектаклем? Собралась ли команда?

- Спектакль и театр – это ансамбль, команда складывается тогда, когда каждый человек вносит свою лепту. Я знаю, что такое, когда «постанцы», постановочная часть любит спектакль. И мне искренне захотелось ребятам сказать, что от театра можно ещё испытывать кайф. Я получаю здесь удовольствие от работы. Цель моя, чтобы ребята, очень талантливые ребята, почувствовали себя свободными, чтобы очень сложные вещи делали с удовольствием. И мне искренне захотелось ребятам сказать, что от театра можно ещё испытывать кайф, наслаждение. Вот единственная цель, которая у меня была. И ещё хотелось бы, чтобы в театр пришёл молодой зритель, потому что Чехов – это не «кружевные воротнички», это глубокое заблуждение. Уже книга Рейнфилда вышла и много чего ещё другого. И «Чайка» Бутусова вышла, и «Чайка» Марчелли вышла.  Поэтому, я надеюсь, что на «Каштанку» придут молодые люди. Вот и вся моя режиссёрская задача.

- Почему выбрала «Каштанку»? Это был уже готовый проект или специально придуманный для постановки в Пскове?

- Я про этот материал давно думаю. Честно скажу, шли разговоры, чтобы поставить её в Театре Наций со своими ребятами. Мы и в институте этим материалом занимались. Мой мастер два раза начинал ставить «Каштанку в Европе и два раза заканчивал это делать, во Франции один раз, в Германии. И мы с Кудряшовым тоже много обсуждали, почему вдруг для него какие-то вещи не сложились. И на пару решений, которые я ему сказала, он ответил: «Эх, ты, а я-то не дошёл».

- А ты со своим мастером Олегом Кудряшовым обсуждаешь будущий спектакль, делишься?

- Я вообще делюсь со всеми.  Я не верю, что театр – это «я круче», это же не спорт, где важно - «я быстрее пробежал». Поэтому, пришёл Дмитрий Дмитриевич Месхиев, посмотрел репетицию, какие-то слова сказал, Лёша Учитель приехал сегодня, он посмотрел и какие-то слова сказал артистам. Вот сегодня Юрия Михайловича Новохижина увидела, я надеюсь, что придут мастодонты этого театра и тоже что-то посоветуют. Я изначально предполагаю, что все очень хотят, чтобы этот спектакль получился.

-  В чем видишь свою режиссерскую миссию, как режиссер-постановщик? Какое послание отправляешь «Каштанкой» зрителям? О чем будет эта история?

- Для меня Каштанка - это синдром, это то, что не вылечить. Либо это есть, либо этого нет. Это произведение всегда считают детским, но оно, на мой взгляд, взрослое. Есть такое понятие «стокгольмский синдром», вот мне кажется, это абсолютно про Каштанку, синдром Каштанки. Как можно вернуться в то место, где тебе было хуже, чем там, где ты сейчас? Что это за ощущение? Ей же было хорошо в том доме, куда ее взяли. Ее могли сделать прекрасной цирковой артисткой, но почему-то она всё равно вернулась туда, где пахнет клеем и стружками.  Мне кажется,  эта история с Каштанкой может произойти только на русской почве. Это чисто русская история. В спектакле не будет кошечек и собачек, будет история про молодую девушку, которая может стать звездой, но она выбирает своих дворовых музыкантов. Почему? А вот это большой вопрос.

- А будет ответ в спектакле?

- Нет. А у Чехова когда-нибудь есть ответы на вопросы?  Никогда нет ответа у Чехова, потому что это то, что возбуждает наш мозг. Почему она выбрала вернуться обратно к себе, туда, где пахнет стружками и клеем. Почему? Да я уверена, что в зале 70% людей по своей природе Каштанки. Почему многие остаются здесь, хотя им можно поехать туда, сюда, в Москву, в Европу.

- Это ведь история и о тебе самой?

- Наверное, и обо мне в какой-то степени. Почему я остаюсь здесь, хотя здесь, может быть, не всё мне нравится? Потому что это моё, это моё родное. Как мне это бросить? Мне без этого плохо! Я не смогу без русского языка. Но на американской почве, представить себе Каштанку я не могу. Вариант, когда люди, которые могут стать звёздами, а остаются при чём-то своём – это не американская, это вот такая русская история. Это загадка. И мне очень хочется, чтобы в финальной сцене спектакля была и грусть, и тоска чеховская. Чехов для меня вообще такой автор, я каждый раз читаю его рассказ, любой, самый смешной, и в конце всегда такой «звук лопнувшей струны». Это ощущение очень хочется  заложить в спектакле. Если говорить про молодых, мы не собираемся здесь их только развлекать.

- Как ты думаешь, Пушкину бы понравилось?

-  Мечтала бы! Я бы очень хотела на том далёком свете встретиться с двумя людьми, сесть с ними за стол и как следует напиться – это Чехов и Пушкин. Это люди, которые жили полнокровно. Мне кажется, Пушкин и Чехов сами по себе живые люди, спорные, разные, не всегда хорошие, но они живые.  Чего бы очень не хотелось, и чего бы, мне кажется, Пушкину точно бы не понравилось, спектакль не должен быть скучным. За Александра Сергеевича, конечно, сложно говорить, но мне кажется, он не терпел только одного, это скуки.

- Юля, от всей души желаю спектаклю успеха!

Беседовала Любовь Никитина, завлит театра