Вещество сущего

Посмотрел спектакль (и удачно дважды за день - на спецпоказе и затем с вечерними зрителями) благодаря Пушкинскому фестивалю в Псковском драмтеатре - до Москвы новосибирский "Старый дом" если и доедет со временем, то вряд ли быстро, хотя гастроли спектакля Антона Федорова ожидаемы и успех им, в том числе коммерческий, гарантирован. Не хотел бы впадать в «театроведческую» эйфорию, но по-моему это, во-первых, лучший из спектаклей Антона Федорова (а я видел примерно все...), а во-вторых, что важнее, лучшая инсценировка прозы Андрея Платонова (о драматургии я не говорю, она сама по себе ужасна и сколько-нибудь достойных ее постановок на глаза не попадалось). Редчайший случай, когда Платонов не через оптику "анти-утопии" прочитан - много ума не надо, чтоб подать тот же "Котлован", или "Чевенгур", или даже "Ювенильное море" как анти-тоталитарный памфлет, Платонов же вообще не про то, а вот про что - это уже отдельный вопрос, но Антона Федорова, кажется, больше занимал иной аспект.

Пространство его "Котлована" парадоксально совмещает приметы бытовые и даже официозные, казенные (выгородка - конторские стены) с метафизическими, космическими (нависает система шаров-планет, которые, впрочем, при вращении отчасти напоминают и антураж позднесоветской дискотеки...). Так между землей и небом зависли персонажи "Котлована" - устремлены они в будущее, в космос, к вечной жизни, а земля тянет их вниз, в могилу, к смерти. Собственно, это уже готовые живые мертвецы - они, конечно, очень похожи на персонажей "Ревизора", с которого началась режиссерская карьера Федорова -

https://users.livejournal.com/-arlekin-/4619884.html

- но помимо ущербности физической, нарушений речи и опорно-двигательного аппарата, они характеризуются и чем-то более сложным... по крайней мере до поры. В "Котловане" сильнее, чем в том же "Ревизоре", и генетическое родство эстетики Федорова с театром Погребничко, откуда он вышел - здесь есть место и подчеркнутой театральной условности (муляжам лошадиных голов, белой и гнедой, бутафорским "протезам" Жачева, который и без них на своих двоих прыгает - подобные детали вдобавок саркастично проговариваются в какой-то момент вслух!); и обязательно вставным номерам, музыкально-пластическим интермедиям, стилизованным "фокусам" под ретро-эстрадные хиты в неизменном иронично-меланхоличном ключе поданном; есть и лирическое начало (в инсценировку включены фрагменты писем Андрея Платонова к жене); но есть и другое, противоположное "окольному" тревожное, беспокойнное (у Погребничко настроение всегда "расслабленное") мироощущение.

Очень точная символическая придумка - девочка-сиротка не является во плоти на сцену, актерский состав полностью укомплектован мужчинами-исполнителями, а героиня представлена мультяшной проекцией: она и у Платонова фигура эфемерная, но здесь это буквально фантом, плоская виртуальная картинка, и все перспективы (в том числе социальные, конкретные, связанные со строительством...) заведомо иллюзорны. Наглядна как никогда тщета любых усилий человеческих - герои не "копают", а "рыхлят", словно в каком-то бессмысленном ритуале, землю (ну то есть резиновую крошку, в театре ее заменяющую), и все их труды уходят буквально "в песок", а попутно они еще и успевают наступать на грабли (все "те же", разумеется). Затеянный прорыв в вечность и космос обернется плясками на кладбище, из котлована не поднимется здание нового мира - наоборот, он послужит могилой и строителям, и девочки, ради которой будто бы строительства затеяно. Да и была ли девочка?!

Источник: Слава Шадронов